Неточные совпадения
У него
была привычка делать
заметки на полях, а он так безжалостно думал о России, о религии… и вообще.
Самгин вспомнил, что она уже второй раз называет террор «семейным делом»; так же сказала она по поводу покушения Тамары Принц
на генерала Каульбарса в Одессе. Самгин дал ей газету, где напечатана
была заметка о покушении.
По стенам, около картин, лепилась в виде фестонов паутина, напитанная пылью; зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями, для записывания
на них, по пыли, каких-нибудь
заметок на память. Ковры
были в пятнах.
На диване лежало забытое полотенце;
на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки.
— Я думала, ты утешишь меня. Мне так
было скучно одной и страшно… — Она вздрогнула и оглянулась около себя. — Книги твои все прочла, вон они,
на стуле, — прибавила она. — Когда
будешь пересматривать, увидишь там мои
заметки карандашом; я подчеркивала все места, где находила сходство… как ты и я… любили… Ох, устала, не могу говорить… — Она остановилась, смочила языком горячие губы. — Дай мне
пить, вон там,
на столе!
Я громко удивился тому, что Васин, имея этот дневник столько времени перед глазами (ему дали прочитать его), не снял копии, тем более что
было не более листа кругом и
заметки все короткие, — «хотя бы последнюю-то страничку!» Васин с улыбкою заметил мне, что он и так помнит, притом
заметки без всякой системы, о всем, что
на ум взбредет.
Мы пока кончили водяное странствие. Сегодня сделали последнюю станцию. Я опять целый день любовался
на трех станциях природной каменной набережной из плитняка. Ежели б такая
была в Петербурге или в другой столице, искусству нечего
было бы прибавлять, разве чугунную решетку. Река, разливаясь, оставляет по себе след, кладя слоями легкие
заметки. Особенно хороши эти
заметки на глинистом берегу. Глина крепка, и слои — как ступени: издали весь берег похож
на деревянную лестницу.
Мы встали и тихонько пошли вперед. Скоро мы увидели виновника шума. Медведь средней величины возился около большой липы. Дерево росло почти вплотную около скалы. С лицевой стороны
на нем
была сделана
заметка топором, что указывало
на то, что рой этот раньше нас и раньше медведя нашел кто-то из людей.
Путевые записки необходимо делать безотлагательно
на месте наблюдения. Если этого не сделать, то новые картины, новые впечатления заслоняют старые образы, и виденное забывается. Эти путевые
заметки можно делать
на краях планшета или в особой записной книжке, которая всегда должна
быть под рукой. Вечером сокращенные записки подробно заносятся в дневники. Этого тоже никогда не следует откладывать
на завтра. Завтра
будет своя работа.
В.
был лет десять старше нас и удивлял нас своими практическими
заметками, своим знанием политических дел, своим французским красноречием и горячностью своего либерализма. Он знал так много и так подробно, рассказывал так мило и так плавно; мнения его
были так твердо очерчены,
на все
был ответ, совет, разрешение. Читал он всё — новые романы, трактаты, журналы, стихи и, сверх того, сильно занимался зоологией, писал проекты для князя и составлял планы для детских книг.
В комнатах все
было неподвижно, пять-шесть лет одни и те же книги лежали
на одних и тех же местах и в них те же
заметки.
Почти полвека стояла зрячая Фемида, а может
быть, и до сего времени уцелела как памятник старины в том же виде. Никто не обращал внимания
на нее, а когда один газетный репортер написал об этом
заметку в либеральную газету «Русские ведомости», то она напечатана не
была.
Во-первых, о ней до сих пор не
было говорено ничего серьезного; во-вторых, краткие
заметки, какие делались о ней мимоходом, постоянно обнаруживали какое-то странное понимание смысла пьесы; в-третьих, сама по себе комедия эта принадлежит к наиболее ярким и выдержанным произведениям Островского; в-четвертых, не
будучи играна
на сцене, она менее популярна в публике, нежели другие его пьесы…
— Так я вот что тебе скажу, родимый мой, — уже шепотом проговорила Таисья Основе, — из огня я выхватила девку, а теперь лиха беда схорониться от брательников… Ночью мы
будем на Самосадке, а к утру, к свету, я должна, значит, воротиться сюда, чтобы
на меня никакой
заметки от брательников не вышло. Так ты сейчас же этого инока Кирилла вышли
на Самосадку: повремени этак часок-другой, да и отправь его…
Он указал мне зарубки
на дубовом пне и
на растущем дубу и сказал, что башкирцы, настоящие владельцы земли, каждые сто лет кладут такие
заметки на больших дубах, в чем многие старики его уверяли; таких зарубок
на пне
было только две, а
на растущем дубу пять, а как пень
был гораздо толще и, следовательно, старее растущего дуба, то и
было очевидно, что остальные зарубки находились
на отрубленном стволе дерева.
Отец прибавил, что он видел дуб несравненно толще и что
на нем находилось двенадцать
заметок, следовательно, ему
было 1200 лет.
Ф.К. Иванов сделал требуемую вставку, и
заметка была на другой день напечатана.
Какое счастье
было для молодого журналиста, кроме ежедневных
заметок без подписи, видеть свою подпись, иногда полной фамилией, иногда «В. Г-ский», под фельетонами полосы
на две,
на три, рядом с корифеями! И какая радость
была, что эти корифеи обращали внимание
на мои напечатанные в газете фельетоны и хорошо отзывались о них, как, например, М.Е. Салтыков-Щедрин о моем первом рассказе «Человек и собака».
В газетах
на другой день появились казенные
заметки, что студенты пошумели
на Страстном бульваре и полтораста из них
было забрано и отведено в Бутырки.
Дня через три вдруг я вижу в этой газете
заметку «Средство от холеры» — по цензурным условиям ни о Донской области, ни о корреспонденте «Русских ведомостей» не упоминалось, а
было напечатано, что «редактор журнала „Спорт“ В.А. Гиляровский заболел холерой и вылечился калмыцким средством:
на лошади сделал десять верст галопа по скаковому кругу — и болезнь как рукой сняло».
Я побежал — трамваев тогда не
было, а извозчики не по карману — и у зоологического сада увидал толпы народа. В саду я узнал подробности. Озаглавил
заметку «Взбунтовавшийся слон
на Пресне».
На пароходе «Гоголь» я познакомился с управляющим банка в Астрахани Швецовым, который весьма любезно принял для развешивания объявления и
заметку в «Астраханском листке», чем дал мне возможность сэкономить неделю моей поездки. Из Царицына я поехал
на Кавказ и
на Дон. Я закончил мою поездку Кисловодском и потом уже в августе снова побывал
на выставке, где
был дружески встречен всеми: приезда Витте и всякого начальства тогда уже не ожидалось, публики
было много.
Ночь, последовавшая за этим вечером в доме Савелия, напоминала ту, когда мы видели старика за его журналом: он так же
был один в своем зальце, так же ходил, так же садился, писал и думал, но пред ним не
было его книги.
На столе, к которому он подходил, лежал маленький, пополам перегнутый листок, и
на этом листке он как бисером часто и четко нанизывал следующие отрывочные
заметки...
Полисмен Гопкинс, как сообщалось в тех же газетных
заметках, из которых я узнал эту часть моей достоверной истории,
был прежде довольно искусным боксером,
на которого ставились значительные пари.
Заповеди эти
суть как бы
заметки на бесконечном пути совершенства, к которому идет человечество, той степени совершенства, которая возможна в известный период развития человечества.
Когда еще Брайковский, только что поступивший, стал моим помощником, я, приезжая
на пожары и заставая его там, всегда уступал ему право писать
заметку, потому что у меня заработок
был и так очень хороший.
Я слыхал, что щука может жить очень долго, до ста лет (то же рассказывают и даже пишут о карпии), в чем будто удостоверились опытами, пуская небольших щурят с
заметками на хвосте или перьях в чистые, проточные пруды, которые никогда не уходили, и записывая время, когда пускали их; слыхал, что будто щуки вырастают до двух аршин длины и до двух с половиною пуд весу; все это, может
быть, и правда, но чего не знаю, того не утверждаю.
Между двумя печатными листками, спокойно и молчаливо притаясь, лежал листок почтовой бумаги,
на котором
было сделано несколько коротких
заметок рукою Доры, и в конце последней
заметки прибавлено: «сегодня до 87-й стр.».
Долинский просмотрел
заметки и, подойдя к окну, пробежал три страницы далее Дорушкиной закладки, отнес книгу
на стол в комнату Доры и сам снова вышел в залу. В его маленькой, одинокой квартире
было совершенно тихо. Городской шум только изредка доносился сюда с легким ветерком через открытую форточку и в ту же минуту замирал.
Все эти
заметки, а также и частные письма, оставшиеся после него,
были захвачены и, несмотря
на мои убедительные просьбы, не
были мне выданы.
Кроме этих произведений, в «Собеседнике»
были еще следующие статьи, относящиеся к языку: «Сумнительные предложения одного невежды, желающего приобресть просвещение», где он делает несколько
заметок на «Фелицу» и
на некоторые другие стихотворения, помещенные в I части «Собеседника».
Не приводим здесь нескольких мелких
заметок о том же предмете, потому что и из приведенных, кажется, можно хорошо видеть, как живо, умно и смело нападал «Собеседник»
на сутяжничество и взяточничество, и из этих нападений можно заключать, как сильно распространен
был у нас этот порок.
И не в отношении к одним откупам сатира прошлого века выказала слепое последование букве закона. Возьмем другое явление, например — рекрутчину. В сатирических журналах много
есть заметок, обличающих плутни, бывшие при рекрутских наборах в противность законам.
Заметки эти
были иногда очень практичны и полезны и указывали
на возникшие злоупотребления очень прямо. Например, в «Трутне» 1769 года (стр. 199) помещено такое письмо...
Я прочитал эту краткую
заметку и подумал, что мне, может
быть, удастся несколько яснее осветить причину, побудившую этого задумчивого человека уйти из жизни, — я знал его. Пожалуй, я даже и не вправе промолчать о нем: это
был славный малый, а их не часто встречаешь
на жизненном пути.
Потом поехал он к другому коллежскому асессору, или майору, большому насмешнику, которому он часто говорил в ответ
на разные занозистые
заметки: «Ну, уж ты, я тебя знаю, ты шпилька!» Дорогою он подумал: «Если и майор не треснет со смеху, увидевши меня, тогда уж верный знак, что всё, что ни
есть, сидит
на своем месте».
Но читателю может ещё представляться вопрос: «что же нужно делать для нравственного развития,
на которое мозг должен иметь влияние не прямое, а посредственное?»
На этот счёт мы привели уже мимоходом несколько
заметок доктора Бока; но здесь можем, прибавить и ещё несколько соображений. Они очень нехитры, и потому не
будут продолжительны.
Поясненья,
заметки, запросы
Составлял трудолюбец старик,
Он
на вывески даже доносы
Сочинял, если не
было книг.
339–343.], пародия Батюшкова
на «Певца во стане русских воинов» [Пародия Батюшкова
на «Певца во стане русских воинов» Жуковского — «Певец в Беседе славянороссов» (или «Певец в Беседе любителей русского слова») —
была опубликована М. Н. Лонгиновым в «Современнике», 1856, кн. V.] и пр.; так представлены
были (в «Записках» г. Лонгинова [Речь идет о «Библиографических записках» М. Н. Лонгинова, печатавшихся в «Современнике» в 1856–1857 гг. (см. также «Сочинения М. Н. Лонгинова», т. I, M. 1915).], в «Сборнике» студентов СПб. университета) новые интересные сведения о мартинистах, о Радищеве, о Новикове [О Радищеве см.
заметку М. Н. Лонгинова «Алексей Михайлович Кутузов и Александр Николаевич Радищев (1749–1802)» в кн. VIII «Современника» за 1856 г.
Заметка эта случайно попалась мне
на глаза; я легко мог ее и не прочесть, а между тем, если бы в будущем нечто подобное произошло со мною, то мне уже не
было бы оправдания: теперь такой случай опубликован… Я должен все знать, все помнить, все уметь, — но разве же это по силам человеку?!
Страницы этой газеты так и пестрят
заметками редакции в таком роде: «Опять непозволительные опыты!», «Мы решительно не понимаем, как врачи могут позволять себе подобные опыты!», «Не ждать же, в самом деле, чтобы прокуроры взяли
на себя труд разъяснить, где кончаются опыты позволительные и начинаются уже преступные!», «Не пора ли врачам сообща восстать против подобных опытов, как бы поучительны сами по себе они ни
были?»
Заметка приведена мною совершенно точно; в ней так-таки и напечатано: «какая-то особенная привилегия» и «непонятный обычай». По отношению к какому другому работнику повернется язык даже у того же г-на А. П-ва сказать, что отдыхать в праздники
есть особенная привилегия, и не тревожить себя по ночам — непонятный обычай? По отношению к самому себе г. А. П-в навряд ли нашел бы такой обычай особенно непонятным.
Ашанин, имеющий поручение от адмирала сделать описание Сайгона и входа в него, конечно,
был наверху с биноклем и с записной книжкой в руках, в которую он набрасывал время от времени
заметки и частенько-таки отводил глаза от берега и взглядывал вниз,
на трап, в надежде увидать миссис Уайт.
Их
было двое — сын и дочь. О сыне письменных свидетельств никаких не сохранилось. По крайней мере, доселе исследователи старинных архивов ничего не заявляли о нем. Известно только по преданию, что он жил до начала нынешнего столетия в одном из монастырей Переславля-Залесского и горько жаловался
на свою участь. Это говорил покойный граф Д. Н. Блудов, которому хорошо
были известны подобные тайны [«Русский архив» 1865 года, книжка 1, статья М. Н. Лонгинова «
Заметка о княжне Таракановой», стр. 94.].
—
На днях у ихнего Маркса я прочел чудесную
заметку, — как раз к современному положению. Послушайте: «Корабль, нагруженный глупцами,
быть может, и продержится некоторое время, предоставленный воле ветра, но
будет неизбежно настигнут своею судьбою, именно потому, что глупцы об этом не думают». Только, — глупцы ли? Екатерина Ивановна, поверьте мне: это не глупость и не безумие. Это — сознательная дезорганизаторская работа по чьей-то сторонней указке.
В
заметке рассказывалось, что молодой человек покончил с собой выстрелом из револьвера в том самом притоне, откуда год тому назад бежала завлеченная обманом жертва Клавдия Васильевна Дроздова и из боязни
быть вновь возвращенной в притон бросилась с чердака трехэтажного дома
на Грачевке и
была поднята с булыжной мостовой без признаков жизни.
После обеда, повидавшись со своею матерью и получив от нее благословение
на великий подвиг, Николай Павлович удалился в свой кабинет со своим адъютантом Адлербергом, которому быстро продиктовал
заметки, назначенные служить основанием манифесту по поводу своего восшествия
на престол — в нем
были подробно изложены все обстоятельства, предшествовавшие этому важному политическому акту и обусловившие его.
Гиршфельд закрыл лицо руками и горько заплакал, заплакал чуть ли не в первый раз в жизни. Слезы облегчили его. Он тряхнул головой, успокоился и, казалось, примирился с совершившимся фактом. Спрятав письмо и
заметку в бумажник, он почти спокойно принялся за чтение остальной корреспонденции. Окончив это занятие, он позвонил и приказал лакею приготовить чемодан к курьерскому поезду Николаевской железной дороги, отвезти его
на вокзал и купить билет.
На другой день утром он уже
был в Москве.
Новая газета долго оставляла его веселиться по своему, как вдруг, в один прекрасный день,
на ее страницах
была напечатана обширная
заметка об одном из его подвигов.
Григоров
был олицетворением служения этому"российскому прогрессу". Вечно он в тихом кипении, бегает, улаживает, читает
на подмостках, посещает всевозможные заседания, дает о них
заметки в газеты, пишет рефераты, издает брошюры, где-то учительствует, беспрестанно заболевает, ложится в клинику, но и
на койке, больной, продолжает хлопотать и устраивать в пользу чего-нибудь и кого-нибудь.
Прочитав утром роковую
заметку, вносивший исправно свою ежемесячную дань саврас ошалел до того, что вчерашнего хмеля как не бывало, и он, совершенно трезвый, помчался для объяснения в редакцию, помещавшуюся в то время
на набережной Москвы-реки. В трезвом виде он, надо заметить,
был смирнее ягненка.
Не говоря уже о том, что тотчас после катастрофы
заметки о самоубийстве баронессы с фотографическим описанием гнездышка покончившей с собой великосветской красавицы появились
на страницах столичных газет, подробно
были описаны панихиды и похороны, в одной из уличных газеток начался печататься роман «В великосветском омуте», в котором досужий романист, — имя им теперь легион, — не бывший далее швейцарских великосветских домов, с апломбом, достойным лучшего применения, выводил
на сцену князей, княгинь, графов и графинь, окружающих его героиню, «красавицу-баронессу», запутывающих ее в сетях интриг и доводящих несчастную до сомоотравления.